Хеллоуин.

 

«Ну, вот и праздник наступил…» – подумал я и неприятно поморщился. Праздники всегда проходят, оставляя грусть или похмелье, и даже порой от одной выпитой рюмки. Следуя по коридору в ординаторскую, постукивая по фонендоскопу, я обдумывал, как бы обезопасить себя от всех возможных проблем от принятого спиртного и еще более неприятного утра. Ведь медсестры уже накрыли стол, а мои коллеги припрятали чистый, медицинский спирт, который конечно будет выпит во имя праздника Хеллоуина.

А всё-таки новая медсестра мне нравится своими чертами лица и отношением её к своей работе, покладистым характером и красивым телом. Мне как врачу не обязательно раздевать человека, чтобы увидеть его строение тела, спрятанное под любой одеждой, красоту оного или его ущербность, не правильность строения или наоборот великолепие. Смотря на человека, вижу и замечаю все огрехи природы и величие сотворенного ей, выделяющиеся части тела или даже внутренние органы, как примерно смотрел бы создатель на своё творение человека.

Не как на кусок мяса или на своего пациента, который надо разрезать скальпелем, а как художник смотрит на созданное искусство, как было описано многими авторами, с одним учетом только они создавали для себя, отец небесный для жизни на земле. Как врач терапевт, обычно могу определить болячки даже по цвету языка и по состоянию рук человека. Мало того, определить строение самого тела и внутренних органов человека, тут все заключено в золотом сечении человека, некогда выведенном Леонардо Да 'Винчи. Золотое сечение определяет все тело, от внутренностей до мельчайших его деталей. От взгляда настоящего врача ничего не может укрыться, ни начавшаяся болезнь, ни уже ее патология.

Старая сказка о таком повествует, когда-то Парацельс пришел в город и посмотрел на руку больной принцессы, по ее руке он определил не только саму болезнь, но и замечательную красоту самой принцессы, красоту ее тела. Правильность и идеальность тела принцессы, зажгло огромное чувство в его сердце. Решив спасти принцессу, Парацельс тем самым спас ее от смерти и полюбил еще больше, в ответ она тоже полюбила своего спасителя.

Старая история, может показаться выдумкой, но основываясь на знаниях, на опыте, могу сказать уверенно, так действительно было и вполне может быть. Вообще-то человек мало знает возможности своего организма, не умеет настроить или помочь своему телу, вечно уповая на панацею,  то есть лекарство возможное спасти от всех недугов и болезней. Ошибочное мнение о таком порождает еще более ошибочное лечение.

Панацея заключена в самом человеке и ничто не вылечит его если он в это не верит и не хочет помочь доктору. Так сказал Парацельс, гениальный врач и целитель, очень знающий от психологии до химии, от анатомии до совсем не понятного людям. Он прав и учиться многим врачам надо у него, а в основном все врачи в большинстве своем, занимаются врачеванием из-за карьеры и денег, что сводит все основные принципы медицины к обычным вещам, заплати деньги и получи за это здоровье.

Но никакое подобное даже за деньги не купишь, просто их будешь тратить все больше и больше, пытаясь сохранить или заполучить здоровье. Вспоминаю один из рассказов всем известного писателя, написавшего книгу Старик Хоттабыч, как раз о здоровье этот рассказ.

Лежит бедный и несчастный больной не то энто, не то эндо, не то перекандитом. Вокруг солнышко светит, вся природа расцветает, радоваться только и жить. Вот поднялся этот несчастный больной на немного и оглядел всю красоту природы, поднялся, огляделся и опустился, снова лег на спину. Лежит и думает, болен он на столько, а вокруг все живет и цветет, он же поднялся, огляделся, опустился и жив остался. Хорошо ему от этого и приятно, жить охота и радоваться, испытывать такое и дальше хочется человеку.

Пришел врач, а больной ему рассказал, что он поднялся, огляделся, опустился и жив остался. Возмутился врач, закричал на больного, как это может быть и делать такое в положении больного можно. Как это больной мог подняться, оглядеться, опуститься и живым остаться. Советовал писатель таких врачей посылать куда подальше, ибо не лечить они могут, не помогать больному, пересилить самому болезнь, а сдаться ей и лежать ждать исцеления.

Вот и никогда не советую своим больным такое, наоборот надо верить в свои силы, слушать свой организм, слушать врача желающего помочь и излечить, стараться и настойчиво желать жить, сохраняя здоровье. Много конечно было больных, одни понимали и выздоравливали, а другие так и оставались больными в самих себе. Но это всего лишь малость лечить и помогать больным, хотя они приходят с огромной благодарностью и радостью, показать, что они здоровы и благодарны за это.

Конечно, мне тоже искренне радостно за них и очень приятно видеть здоровых и полных жизненной силой людей. Улыбаюсь всегда им, смотрю на людей глубже, чем возможно им себе это представить или просто понять, осознав, насколько больны они не телом, а именно душой. Выслушав и посоветовать мало, надо не только назначить лечение, но способствовать лечению самой ценной человеческой частичке в его прекрасном замечательном теле. Сам то, как врач, прекрасно могу себя вылечить и знаю нужное для этого, а если врач не в состоянии делать такое даже ради себя, то просто он не настоящий доктор.

Подходя ближе к ординаторской слышно было смех, звон столовых приборов, которые ставят на стол девчата, а также голос моего сокурсника Вовки, повествующий громко одну из его пошлых историй. Других историй в его мозгу не существовало, и все сводилось к одной теме, которая больше всего его интересовала. Не очень то он был великим мачо, как он думал… Все победы были в хмельном угаре, а на утро похмелье и «О, Боже…!»

Чего-чего только Вовка-однокурсник точно в предвкушении споить и переспать с новой медсестрой. Хотя меня не волнуют их отношения, и тем более окажется она покоренной вершинной или нет, это их дело и их право выбора, но даже если это произойдет, эффект будет обычным или просто половым актом. Это последнее ставило точку во всех его отношениях с противоположным полом, ведь развитие никогда не продолжались далее одной ночи.

Да и много в основном самцов рассуждают: «Сунул, вынул и ушел… победителем как Цезарь». Хотя мало кто обращает внимания на второе о Цезаре изречение: «Был всем, а стал ничем». В данном случае всего лишь последствия хмеля, а не обаяния, даже не высшего чувства, красивого и нежного, коим является - любовь.

Я подошёл к двери ординаторской, подумал: «Хеллоуин, это страшилки и день ведьм и прочей нечисти, уж конечно не пьянки по-русски». Вообще-то Хеллоуин, как праздник очень интересный и веселый, не говоря о нарядах в виде разной нечисти и прочего, люди старались получить чувства и ощущение в себе некой тайны. Такое испокон веков делали люди, замечали, что от этого очень приятно и весело. Мало того и ощущение какой-то атмосферы очень завораживает. Что может думать человек и ощущать в себе, если он хотя бы на время представит себя кем-нибудь, например обычным колдуном или ведьмой, второе с точки зрения женского пола. Тут пусть без знаний и прочего, открываются иные радости, сознание иного, стремление к тайному и скрытому.

Разные праздники есть во всем мире, суть их остается одна, прикоснуться к большему чем сама сущность человека, достичь большего чем может человек, чувствовать себя больше чем может на самом деле человек. Вполне понятное стремление и желание, вполне осознано тянет к этому человека, достигают многие максимума в этом деле. Кто и вообще не понимает ничего ни в себе самом, ни в таких праздниках, ни в жизни в частности и вообще. Веселиться и радостно смотреть на жизнь, радоваться каждому новому дню, радоваться каждому яркому моменту жизни, забывать каждый неудавшийся момент, лишь только потому, что самоедство глупо и не разумно. Находить всегда лучшее в себе и стремиться к этому, пусть даже это будет сладкой сказкой, это вполне может исполниться при огромном желании. Обязательно воплотиться если поверить в невообразимое, обязательно будет если даже это сказочное.

Для этого живет человек, чтоб созидать, находить и хранить. Человек является хранителем культуры, всего лучшего и божественного. Это в нем заложено, это он в себе развивает, это он может оставить в своих детях и самом мире. Оставляет человек долгую память будущим поколениям, оставляет человек в настроении других и своих творениях. После общество чтоб запомнить человека, влившего новую струю в мир, сохранит память о нем путем создания праздников и проведения оных в духе этого человека, оставившего след в культуре и обществе. Валентин. Святой Валентин, очень большой след оставил в обществе, заслужив на веки память о себе.

Обособленность общества, приводит к уменьшению людей желающих любить, любить и быть любимыми. Поэтому его имя и дела остались в обществе на долго, объединив многих в любящие пары, объединив общество для мира и созидания. Так же и Хеллоуин, оставил след в обществе, объединив его против страха над злом и ужасом неизвестного. Пусть даже временно превращаясь обличием, но доброта и радость присутствует во всем празднике. Хоть чуточку на время пусть будет лучше и добродетельно для общества в момент праздника Хеллоуин.

Времена проходят, изменяется общество, но проблемы в нем остаются, решить их помогают праздники, вносящие в жизнь, настроение, отношение людей радостные нотки. Время в периоде всего года создает трудности, которые помогают преодолеть праздничные дни с настроем, позволяющим скрасить общественные взаимоотношения. Надо только уметь создать атмосферу для людей, чтоб сделать счастливей.

После того, как будет нужный момент, я постараюсь это сделать, перевести русло праздника в изначальное предназначение, то есть к мистике - импрессионизму. Улыбнувшись, я потихоньку отворил дверь ординаторской и увидел мгновенно всю картину беседы, осматривая помещение и охватывая всю картину происходящего. От Вовкиной истории не все были в восторге, и особенно новая медсестра, взгляд у нее был грустным, и думала она совсем о чем-то другом.

Завидя меня она испугалась, из ее рук выскользнула тарелка и упала, медленно падая и ударяясь о пол, тарелка не разбилась, мягкий ковролан смягчил удар при падении. Тарелка просто отпрыгнула и покатилась к моим ногам, наклонившись и подняв беглянку, я положил на стол перед новой медсестрой, виновато улыбаясь за случившийся грех.

– Ой, вы меня испугали Сергей Сергеевич... – произнесла она и улыбнулась, и отвернулась, чтоб я не увидел её глаза.

– Чем вас я так напугал? – спросил я, улыбаясь и виновато щурясь, добавляя имя, которое произнес медленно и ласково нараспев – Наташа.

– Хеллоуин, все же… – ответила она и звонко засмеялась, отводя от меня свой взгляд – А вы так тихо вошли…Сергей Сергеич.

– Сережа, ты как всегда очень тихо ходишь. – сказала тетя Маша – Ой, смотри у меня тихоня… доиграешься, женю тебя на самой красивой девчонке…

Все весело засмеялись, на что я пожал плечами и ответил, меняя тему на первую попавшуюся:

– А, что я… у меня обход был сейчас.

– Ну, граждане медперсонал… – заявил Вовка, ерзая на стуле от нетерпения поесть вкусного сготовленного женскими руками – Давайте приступим…

– Да, поесть, немного не помешает. – согласился Аркадий Игнатьевич.

– Аркадий Игнатьевич. – сказала тетя Маша – Я к вам поближе сяду.

Пожилая, добродушная, полноватая медсестра, вполне еще в своем соку женщина, пересела на стул рядом с Аркадием Игнатьевичем, нашим кардиологом. От удостоенного ему внимания он покраснел как мальчишка, ведь одинокий, пожилой, довольно стеснительный человек, все никак не мог сделать предложение тете Маше.

Порой люди встречаются и понимают, что искали в жизни именно такого человека, который роднее и интересней больше чем было ранее в жизни. Почему они не встретились раньше, почему они не заметили сходство много лет назад, почему просто они не сделали шаг навстречу чуточку раньше. Работа и заботы, вечно отдаляют людей, ценности совсем меняются со временем и понимают люди, что богатство не в количестве денег, что богатство не в вышине их домов, что богатство не в блеске дороги усыпанной драгоценными камнями. Богатство в самом человеке, который любит и любим, радость от этого передается всем находящимся рядом.

Так же было с тетей Машей, повстречавшей Аркадия Игнатьевича, объединившая их судьба, сделала доброе дело для них обоих. Работа кардиолога связана в основном с людьми пожилого возраста, тут случилась встреча двух уставших сердец. Небольшое недомогание и усталость в основном от одиночества, не укрылось от взгляда Аркадия Игнатьевича, предложившего тете Маше зайти и выяснить основу недомогания, даже возможное выяснить нужное лечение. Радостно тетя Маша согласившись, расположила к себе кардиолога и добрым отношением, теплой и женской заботой.

Каждый день их встречи становились все дольше, разговоры открыли схожие черты в их характерах, возраст так же стал союзником в отношениях двух людей. Они спешили любое свободное время провести вместе, посидеть просто рядом друг с другом, поговорить о своих делах сделанных за прошедший день. Все замечали, весь персонал радовался этому случаю, создавшему пару из одиноких людей, но нашедших в огромном мире радость и счастье. Нет разницы между возрастом, как возможном уровне для прекрасных чувств, возникающих от просто взгляда на другого человека. От прекрасных чувств люди становятся только краше, добрей, приятней и чище, замечаешь сразу такое и радует это всегда.

Прошедший год для них пролетел незаметно, наполнил их дни теплотой и желанием быть рядом. Что ж бывает такое совершенно нежданно, когда вовсе мгновенье прекрасно. Аркадий Игнатьевич подходил однажды ко мне, спрашивал и интересовался, что нравится женщинам, какие подарки, как вообще знакомиться и поддерживать отношения с женским полом. Был, помню у нас разговор, единственное, что его удивило,  почему я знающий о женщинах много не располагаю их через мерным вниманием. Ответил обычно умно и рассудительно, что от женщины мне нужно всего лишь любовь, а тратить деньги словно на дорогую куклу можно на первую встречную, не заморачиваясь на долгих отношениях.

Если у них с тетей Машей вижу все прекрасно, от этого только радость за них обоих. Если нужны советы ему, он может в любое время подойти, пошептаться по-мужски о женщинах. Советы мои кардиолог воплотил и очень был рад результатами, отношения двух влюбленных стали еще крепче, нежнее и приятней. Недавно они были в театре, довольны были пьесой, очень прекрасно поставленная мастерами искусства. Вот и на празднике они воркуют тихонечко друг с другом, уделяя внимание только себе и не замечая вокруг никого.

Даже дело не только в его жизни, характере и стеснительности, а в постоянных дежурствах день из-за дня, он у нас один в клинике кардиолог, а молодые и безответственные долго не задерживались.

– Дядя Витя давайте я вам положу салату. – сказала Света, обращаясь к нашему рентгенологу.

Но Виктор Юрьевич ничего не ответил, а просто сидел и смотрел на всех, да мало ли от чего или о чем думал старый человек, тем более в годах и уже даже на пенсии.

– Ты Светка скажи ему не давайте, а возьмите … – засмеялся Вовка.

– Дядя Витя возьмите тарелку с салатом, мы вам уже и курочки жаренной добавили. – сказала Наташа.

– А… – спохватился нарочито Виктор Юрьевич, от чего все весело засмеялись вместе с ним – Спасибо…

Немного закусив, приготовленной снеди, попробовав салаты и жареную курицу с превосходной картошкой фри, приготовленной нашей женской половиной, нашими сестрами. Встав из-за стола, делая небольшой перерыв в трапезе, мы все пошли «покурить» в зал для посетителей, поговорить, то есть немного размяться. Тетя Маша с Аркадием Игнатьевичем любезно сидели рядом на стульях возле фикуса, смотрели на происходящее вокруг и о чем-то мило шушукались. «Ну, хоть у них наладятся отношения и это даже очень хорошо». – подумал я, и посмотрев на звездное небо, рассматривал созвездия, которые были над нами.

– Сергей Сергеич, а небо выглядит также из космоса как у нас с земли? – спросила Наташа, мило глядя мне в глаза.

– Совсем не так как с земли Наташенька. – ответил я и улыбнувшись добавил – Звезды ярче и россыпь их более ярче видна, а переливы цветов такие, что не возможно описать словами. А и нет таких определений небесной цветовой гаммы на земле.

– Действительно так…? – спросила она, смотря на звезды, высоко запрокинув голову.

– Романтика… – пояснил Вовка, затягиваясь сигаретой и выпуская дым вверх колечками – Тут на земле прекрасней и тепло, а там холод и одиночество.

– На романтиках держится весь мир… – ответил я и засмеялся – Хотя кто может противоречить очевидному, например снимкам из космоса, или видимому в телескоп? Никто…

– А вы Сергей Сергеич говорите, так как будто видели все это сами. – сказала Наташа.

– Милая Наташенька… – начал я, делая на этом небольшую паузу – У меня в детстве был телескоп, и я смотрю на снимки, которые мне присылают мои однокашники. Теперь они заслуженные люди, которые занимаются тем, что открывают новые звезды или бороздят просторы космоса.

– Если ты такой умный, то почему не делаешь это сам? – ядовито спросил Вовка.

– Зачем бороздить просторы космоса, если он рядом и намного доступней? – задал я вопрос.

Все посмотрели на меня как в заключительной сцене Гоголя из Ревизора, невинно улыбаясь и немного помолчав, я ответил сам на свой вопрос:

– Человеческое тело схожее нашей планете и бескрайнему космосу, относительно точки зрения наблюдателя, как сказал великий Эйнштейн. Изучая тело человека, понимая всю его сущность можно понять сущность мироздания, величие космоса и вселенной. Не обязательно даже лететь в космос, на край вселенной, чтобы понять необъятность такого. Достаточно просто взглянуть в себя и понять безграничность пространства, величие разума и вполне обычное человеческое.

– В чем схожесть космоса и человека? – задал ехидно вопрос Вовка.

– В обычном. Если смотря кому объяснить, остановившемуся в развитии аборигену или развитому человеку. – ответил я, быстро стерев улыбочку с лица его – Разница будет только в том, как и кому придется объяснять. Уровень настолько разный, что понимание такого будет тоже разным.

– А, если объяснить мне? – спросила стеснительно Наташа.

– Сережа, интересно услышать о человеке, как вселенной. – сказал Аркадий Игнатьевич, подумав добавил – Ведь, как кардиолог, скажу, что слушаем человеческое тело. Делаем выводы и не осознаем даже причин процессов в телах людских.

– Вы похожи на астрономов, видите звезды, но достигнуть и понять пытаетесь. – улыбаясь ответил я.

– Хм... интересное сравнение. – задумался кардиолог.

– Хирурги, словно астронавты, находятся в бескрайнем космосе человеческого тела, но и не всегда понимают процессы происходящие в нем. – весело сказал и засмеялся.

– Ты у нас теоретик. – улыбнулась тетя Маша.

– Да. Но и не только теоретик... – согласился я, нежно взяв Наташу за руку, повернул ладонью вверх и взглянул пристально.

От этого новая медсестра смутилась и покраснела.

– Ой, смотри Сережка, украдешь девчонку у нас. – сказала нарочито серьезно тетя Маша.

Наташа медленно отвела руку и совершено смутившись, тихо спросила:

– Что интересного на ладони?

– Очень много говорит она о теле, о состоянии здоровья, о безграничности пространства в вас. – ответил я и высказал последний довод – Как раз увидев частичку вселенной, можно заглянуть в тайные ее уголки. Основываясь на теории и сравнении знаний, понять другое более большее. Клетка тела, словно одна галактика, а в теле человека и вселенной их огромное количество. Зная одну галактику, составить обобщение о вселенной не трудно. Процессы, происходящие в ней, подобны везде. Тело человека так же красиво, как и вселенная, скопления галактик, туманности, черные дыры, все играют  значительную роль. Переплетение пространства есть во всем, безгранично важное любое и любая песчинка, исчезнув, которая может изменить весь мир. Также и в теле человека важно все, исчезновение одного может повлечь необратимые процессы во всем организме. Вот тут и мы выступаем, как Создатель и Ангелы призванные сохранить жизнь, тело человека, помочь настроить процессы течь в нужном для жизни русле. Иначе просто существование организма доходит до черты, когда нет смысла существовать, жить и продолжать созидание. Если такое случится во вселенной, о нашем и общем времени задумываться будет незачем. Рождение вселенной изначально, похоже на наше рождение, развитие ее похоже на наше развитие, с одним лишь учетом времени. Время всему основа и оно всему мера, время может меняться, протекая быстро или медленно, но суть от этого не измениться.

Все задумались и смотрели на меня, постигая истину сказанного.

– Ну, ты Сережа сказал… – произнес Аркадий Игнатьевич.

– Так как есть… – ответил я и улыбнулся.

Где-то в городе была слышна сирена скорой помощи, которая вовремя прервала наш разговор, новая медсестра, смотря в темноту на звук звучащий одиноко в городе, спросила:

– Это наши… поехали куда-то?

– Нет, это новый экипаж, который оборудован по последнему слову техники, как космический корабль Наташенька. – ответил Аркадий Игнатьевич – Видела, наверно такие… и к нам бывало пациентов привозят на такой.

– Наши… пищат по-другому. – сказал Вовка, затягиваясь сигаретой и выпуская дым колечками.

–  А понятно… –  улыбнулась Наташа.

Вдоволь надышавшись свежим воздухом или скажем перекурив мы все пошли за стол в ординаторскую. Вовка как бы невзначай обнял за талию Наташу, но вежливо был поставлен на место.

–  Не надо… – сказала Наташа и отстранила его руку.

Я оглянулся назад, сделав вид, что не видел происшедшего, а будто смотрел зачем-то в зал посетителей, вроде как отвлекся. Когда мы вошли в ординаторскую, тетя Маша сказала:

– Вовка, смотри у меня, Дон Жуан…

– Я ничего не сделал. – ответил Вовка.

Наташа на этом разговор промолчала и улыбнулась виновато, зная, что тетя Маша не даст ее в обиду. Усевшись за стол Вовка, достал из заначки мензурку со спиртом, и сказал:

– Ради праздника можно и выпить.

– Можно, только чуть-чуть... – сказала тетя Маша посмотрев на Аркадия Игнатьевича.

– Только ровно столько. – ответил Аркадий Игнатьевич.

– Дядя Витя возьмите рюмку. – сказал Вовка.

– Ага… – ответил Виктор Юрьевич, спохватившись нарочито и весело улыбаясь, чем рассмешил всех.

Все весело засмеялись, просто от акцента рентгенолога, поставленного на этом слове. Выпив спирту, который разлил Вовка в рюмочки, «былые» медики начали закусывать, а я держал рюмку, наблюдая за новой медсестрой, т.е. за тем как она будет пить спирт.

– Как вы его собираетесь пить? – спросил я.

– Просто выпью и запью кока-колой. – ответила Наташа.

– Вот, речь идет не о том, чем вы будете запивать, а как именно выпьете спирт. – ответил я и добавил – В противном случае обожжете гортань, а может и даже бронхи.

– Наташенька, Сережа наш терапевт и плохого не посоветует. – сказала тетя Маша.

– А как надо пить? – спросила Наташа, улыбаясь – объясните Сергей Сергеевич.

– Наташенька, просто выдохните как можно больше воздуха, т.е. освободив полностью легкие. – сказал я – А потом пей и запевай кока-колой, не вдыхая воздух. Вот уже после  спокойно можешь вдохнуть.

– Спасибо… – сказала Наташа и выпила спирт, как я посоветовал, потом запила кока-колой.

– С боевым крещением подруга! – сказал Вовка, на что Наташа просто посмотрела на него, ничего не ответив.

– Сережа расскажи нам какую-нибудь историю? - сказала тетя Маша.

– Да, конечно… – сказал Виктор Юрьевич – и в духе Хеллоуина.

– Ой, расскажите Сергей Сергеевич. – попросила Наташа.

– Я расскажу! – заявил Вовка.

– Нет, уж Сергей Сергеевич расскажет, так расскажет. – сказал Аркадий Игнатьевич – Тебя послушаем потом. Не обижайся Володя.

«Вот и настал момент, тот который переменит сегодняшний вечер, и даже сделает утро другим» - подумал я и сказал:

– Конечно, расскажу, и эта история связана с нами.

– Ого…. – сказала Света.

– Как интересно... – произнесла Наташа – Пожалуйста, рассказывайте.

– Слушайте эту историю… – обратился я ко всем – Эта история о нашем пациенте, что в отделении реанимации, только попал он туда не сразу, а из больницы умалишенных.

– Мамочка родная… – произнесла Света.

– Интересно Сергей, как ты встретился с ним? – язвительно спросил Вовка.

– В отделении, где он  и лежал, там и встретился. – ответил я – Это попросил меня помочь мой друг Толик. Ты его помнишь?

– Помню… – ответил Вовка и замолчал.

Толика Вовка запомнил на всю жизнь, ведь некогда поругались они из-за девушки, на которой Толик собирался жениться. Вмешался, тут было Вовка, и не получилось у них свадьбы. Врагами стали на всю жизнь с Вовкой, а девушке он тоже не мог этого простить. Поэтому перевелся на кафедру после которой, в какую-нибудь горячую точку обязательно попадешь, как пить дать. Девушка обещала дождаться Толика все равно, а он сказал, что забудется предательство, так может тогда и женится он. После института попал в Чечню и пробыл там три года, пришел со службы и по специальности устроился в Склифосовского, хирургом. А с девушкой он помирился, ждала она его все это время.

Просил он тогда помочь ей с диссертацией и с одним пациентом, которым и оказался тот бездомный и больной человек. Пациент ни с кем не разговаривал, а все твердил, что он убийца. Хоть я и терапевт, но и психологию тоже не плохо знаю, даже и учился на кафедре год. Но не когда стало, из-за дежурств учится, поэтому оставил учебу и перешел на заочный курс, изучал психологию уже сам по книгам великих ученых.

Мило улыбнувшись, я продолжил, историю, пропустив момент о Вовкином поступке, в отношении Толика и его девушки.

– Меня попросил Толик помочь его жене с одним пациентом, который и поведал мне эту историю. – начал я.

 

* * *

 

Первого Мая, рано утром собралась компашка в четыре человека, расположились они ниже Южного порта, на бережке, у реки. Выпить и закусить, из выпивки была чекушка «Пшеничной», а из закуски несколько бутербродов. Они надеялись раздобыть выпивки еще где-нибудь, и продолжить гулянку, по случаю первого Мая. Эта чекушка была как разогрев для начала бурного дня, выпив и закусив одним бутербродом вся четверка, стала сидеть и думать где еще раздобыть выпивку.

– Я сейчас принесу… – сказал Васька, один из четверых и ушел за выпивкой.

Немного прошло времени, он вернулся, принес же не много, ни мало, а целый литр спирта.

– Ура…! – воскликнули все – Да, здравствует первое Мая.

На бережку за очистными сооружениями, им никто не мог помешать: ни милиция, ни люди, сюда никто не приходил, а одни бродячие собаки вокруг и песчаный берег. Так, что, пей и гуляй, рай для алкоголиков и бомжей, и искупаться можно, если ты морж. Васька налил спирту и сказал:

– За праздник! – и уж почти собрались выпить налитый спирт.

– Постой…! – остановил его Юрка – А вдруг отравимся, бывает, выпьют и коньки отдадут.

– Да, чё будет-то… – вмешалась Нюрка.

– Спирт все дезе… Как его? Дезефицирует.

– Дезинфицирует. – поправил Гришка.

– Васька ты где надыбал спирт? – поинтересовался снова Юрка.

– На кране в порту. – ответил Васька – Крановщик себе наверное припрятал.

Ответил он Юрке, и все задумались об этом, о спирте, предлагали на перебой, но ни один метод проверки спирта на пригодность не подходил. То сложно, то очень прямо сказать фантастический был метод, и тут Юрка предложил:

– Давайте проверим на собаке. – сказал он, поглядывая на ораву бродячих собак, спутников любого мегаполиса или крупного города.

– Тебе надо ты и лови… – ответили все хором.

– А как ты проверить хочешь? – спросила Нюрка.

– Залить в глотку и подождать немного. – ответил Юрка – Опыты на крысах делают, а чем собака хуже. И профилактика от чумки ей будет.

Все четверо прыснули со смеху, Гришка и Юрка поймали собаку и привели на веревке к месту пьянки.

– Ой, какая мерзость эти крысы… собаки лучше и даже красивее. – сказала Нюрка, смотря на собаку – А у нас одному крысы нос отгрызли.

– Нюрка, закрой поддувало, кишки простудишь. – сказал Гришка ей.

– Ой, и тогда сами поите, а я позагораю. – возмутилась Нюрка, и улеглась в одежде на песок.

– Нюрка, тебя помыть и прошлогоднюю рубаху надеть. А ты говоришь загорать. – засмеялся Васька.

 

* * *

 

– Сергей Сергеевич, это как прошлогоднюю рубаху? – спросила Наташа, прерывая мой рассказ.

– Ой, умора… - засмеялась тетя Маша.

– Ты Сережа так рассказываешь, как будто сам там был.

– Как умею рассказывать. – ответил я смеясь, и пояснил Наташе – Нюрка не мылась лет десять, грязная как бродячая собака.

– Ужасть... – засмеялась Наташа – А что было дальше?

– А дальше еще ужасней. – ответил я.

– Как это?... – спросила Наташа сделав испуганный взгляд, и спохватилась – Ой, слушаем.

Я улыбнулся и продолжал рассказ…

 

* * *

 

Гришка и Юрка залили собаке в глотку пол стакана спирта. Собака заскулила и упала на песок, Гришка отошел в сторону, а Юрка смотря на упавшую собаку, попытался ей помочь, т.е. поднять собаку на ноги.

 

* * *

 

– Сергей Сергеевич, а чего собака упала, умерла? – спросила Наташа, озираясь вокруг.

Тетя Маша и все остальные, не подавали виду, но видно было, что давились от смеху.

– Нет, не умерла,  а просто обожгла спиртом гортань и бронхи. – ответил я и припуская еще больше мистики сказал – Это Воланд и его свита пили спирт и всех угощали им.

– Как это пили спирт. – спросила Наташа.

– Ой, Серега не пугай девушку. – сказала тетя Маша – Рассказывай дальше.

– А ты это не слушай. – обратилась тетя Маша к Наташе – Наговорит он тебе с три короба из Булгакова. Не было в Москве Воланда.

Но тут тетя Маша поперхнулась и закашлялась, а Аркадий Игнатьевич тихонько похлопывал ее по спине.

– Свят… Свят… Свят… – сказала тетя Маша – Прости меня Господи! Пускай был… Пускай…

И она перестала кашлять, Аркадий Игнатьевич шепнул ей что-то на ухо, на что тетя Маша перекрестилась, а Наташа и Света смотрели на все широко раскрыв рот, а Васька сказал:

– Дивно это было, и не помнит никто. И сегодня день их, и говорить лучше хорошее надо.

– Правда, правда… – согласился Виктор Юрьевич.

– Ой, мамочки … – сказала Наташа – Я боюсь темноты на улице и одна боюсь оставаться в темной комнате, а тут о Воланде и на Хеллоуин. У меня аж мурашки по спине побежали.

– Ничего, я изменить не смогу. – сказал Вовка, и как защитник вроде, обнимая Наташу.

Она отстранила его руку и пересела за стол напротив меня, смотря мне в глаза, сказала:

– А, что дальше Сергей Сергеевич?

– Слушайте… – ответил я продолжая рассказ.

 

* * *

– Ай… – заорал Юрка – Эта псина меня укусила….

Собака вскочила и отбежала на почтительное расстояние, мотала головой и рычала. Вся четверка смотрела на нее и наблюдала за поведением собаки. Собака постояла немного и опрометью побежала куда-то.

– Ну, вот, упустил собаку, теперь иди ее ищи... – заявил Васька Юрке.

– Иди, давай... – подхватили остальные, Гришка и Нюрка.

Юрке ничего не оставалось, как пойти за собакой, оставив компанию. Когда он ушел, Гришка покурив бычок подумал и сказал:

– Ничего с собакой не случилось, так что можно пить спирт, не отравишься.

Оставшаяся троица налила по пол стакана спирта и выпила, закусив бутербродом, нежились на песочке. Юрка не появился ни через час, ни через два и даже три часа. Так что они спирт допили без Юрки, и довольно захмелев, отдыхали на берегу, загорая на солнце. Так и не дождавшись собутыльника и выпив остатки спирта, троица прели на солнышке и на бережку, потом разошлись по своим делам. Дел у них кроме как напиться до беспамятства не было, да и не могло быть.

На берег где отдыхали, вернулся Юрка и увидав, что все выпито и компашка укатила кто куда, подумал о том, как бы найти выпивку. Он вспомнил об одной подруге достаточно прожженной пьянчужке и поковылял к ней, в надежде на халявную выпивку. Подруга Юрки жила неподалеку в старых домах, в коммуналке, ее соседи давно получили новые квартиры, а так как она нигде не работала, то и жила без надежды съехать на новую квартиру. Юрка поднялся на второй этаж по лестнице, и постучал в дверь, которая была приоткрыта.

Жизненные проблемы и мелочи возникающие постоянно, останавливают многих, выбивают их из жизни заставляя терять человеческий облик. Ничто не оправдывает падение человека до праха при его жизни, все только отговорки и обычная слабость перед неизвестным. Неизвестное превратиться может в ужас или может быть счастьем, все зависит от самого человека, как он пройдет путь, как выйдет из сложившейся ситуации. Испытание предоставляется всем, без ограничений, можно это назвать любым словом и дать этому любое определение, но какое определение получит человек, достигнуть чего может преодолев или склонившись перед проблемой. Порой возникают не решаемые проблемы, сейчас и в данное время они не решаемые, пытаться им противостоять подобно пути наперекор буре.

Не каждый может противостоять буре, порой силы оставляют и получить даже не от куда их. В такие моменты обычным делом является признание своей несостоятельности, падение в неизвестность больше и больше. Кто падает совсем низко, а кто остановится, задумается и найдет решение проблем. Иногда даже рутина жизни делает ее серой и невзрачной, все понять же зависит от самого человека, от его стремлений, мировоззрений, души и разума. Падение может считаться возможным, если просто хочется забыть какой-нибудь момент жизни, но не стоит опускаться до крайности, когда мешаешь не только исключительно себе, а и окружающим вокруг. Это случилось с Александрой.

Некогда хорошая женщина пристрастилась к спиртному, жизнь ее тогда покатилась в пропасть. Вечеринки и пьяное утро, не похмельное, а именно пьяное, не приносило ничего хорошего кроме проблемы найти еще на выпивку. Сначала, покатилась в это русло работа, ни от не желания работать, а просто этого не может существовать совместно с попойками. Потом незаметно исчезло человеческое в ней самой, ее звать стали Шура, после совсем уже Шуркой.

Из некогда красивой женщины, приятной внешности, годы и водка сделали старуху, доведенную до низшего, больную и безумную. Дом так же перестал существовать, порядок исчезал молниеносно, превращаемое в забегаловку жилище, становилось хуже, чем можно было себе представить. Вещи шли на продажу для небольшой радости, для единственной цели в жизни иметь выпивку. Последним во всем этом исчезли дети. Они голодные и не одетые, не получающие тепла и ласки, должного образования и внимания матери. Соседи помогали детям чем могли, давали старые вещи, чтобы одеть, кормили тайком детей, чтобы хоть чуточку они были сытыми, добрым словом помогали, чтоб дети не стали и не утонули в бездне алкоголизма их матери.

Что государство, ничего абсолютно не делало для этого, просто все были заняты своими делами, не хотели вмешиваться или точно так же проводили время в застольях. Зачем обращать и уделять внимание народным пристрастьям, все равно это бесполезно, не благодарно и необъятно. Государство, сделав озабоченный вид, задумавшись над проблемой, вскоре забывало о ней, в связи исчезновением оной, превращенной просто в обычный прах. Это легче, проще и не накладно.

Самое обычное и простое решение проблемы, забыть о ней, тогда просто проблема перестанет существовать, но одно дело забыть о деле, а другое забыть о живом человеке. Даже если он не нужен, не хочется уделять ему внимания, если он даже не хочет внимания, это не значит, о нем надо забывать. Такое поведение и решение, вызывает исчезновение самого человека. Конечно, вместе с человеком всегда связаны другие, которые тоже попадают под такое отношение.

Все взаимосвязано в мире и не стоит утешать себя мыслью, что касается только одного и в частности только. Принцип домино, все устроено на нем, от атомов до звезд, в мире человека тоже от маленького растения до самой страны. Нет обособленной персоны, которая могла сказать, что ее это не касается или даже просто не коснется.

Пьянки и пристрастие к алкоголю касается всех, если не в прямом настоящем, то в недалеком будущем точно. Созданные проблемы задевают всех, прямо и косвенно, задевают обязательно общество и отдельно взятые личности.

– Шурка… – позвал он.

– Кто там? – ответила хозяйка.

– Это я Юрка… - сказал он.

– Чё надо?

– Есть выпить? – спросил Юрка.

– Неа … а ты не принес? – спросила хозяйка ковыляя по коридору.

– Нет… ответил он – Пролет полный.

– Чё приперся тогда?

Юрка рассказал, как они начали день, как он бегал за собакой, вместо того, чтобы выпить спирта.

– Понятно… – ответила хозяйка на рассказ Юрки, и подумав добавила – Это Нюрка тебя спровадила. Приходила она и ушла за выпивкой.

– Откуда знаешь? – тупо спросил Юрка.

– Я её знаю давно… так, что проходи и подождем её, и будет выпивка.

Они пошли на  кухню, и уселись за стол в ожидании Нюрки, и Юрка озирался на обвалившуюся штукатурку со стен.

– Где дети? – спросил он.

– В школе. Где ж им быть? – ответила хозяйка.

Тут завалилась Нюрка с авоськой в руках, сияющая как цветок, но не первой свежести.

– Во… Юрка… – заулыбалась она – А мы тут праздник отмечаем.

Нюрка поставила на стол чекушку водки и банку маринованных грибов и улыбаясь сказала:

– Есть выпивка и закуска.

– Надо за первое Мая выпить. – сказала хозяйка и поставила на стол грязные рюмки и тарелку с черствым хлебом, единственное что нашла.

Гости не побрезговав налили в рюмки водки, а Нюрка открыла банку грибов и достала один гриб, произнесла тост:

– За 1 Мая...

– Нюрка не ела бы ты грибы, уж больно они сплюшные… – сказала хозяйка.

– С водкой пойдет… – ответила Нюрка – Она все дезе… А, чёрт…

– Я не буду тоже грибы. – ответил Юрка.

– Хлеб лучше.

– Мне больше достанется… – заявила Нюрка, выпив водки, закусила грибом

 

* * *

 

– Это опасно… – сказала Наташа.

– Конечно, очень опасно. – согласился я и продолжил рассказ.

 

* * *

Собутыльники выпил еще по рюмке, Нюрка все закусывала грибами. Минут через 30 она пожаловалась головокружение и тошноту, и ее глаза уже не блестели как угольки. Упав с табуретки на пол, Нюрка стонала, судорожно дергалась, хозяйка побежала к соседям, чтоб позвонить и вызвать скорую. А Юрка тупо смотрел на конвульсии Нюрки и ничего не мог поделать, он взял со стола бутылку с остатками водки закрыл пробкой и пошел к входной двери.

Его оттолкнули бегущие врачи, а водитель остановил тем, что стоял в дверях, и суровым видом.

– Надо срочно в инфекционку… Миша заводи… – крикнул врач водителю – Кто будет сопровождать?

– Я не могу… у меня дети… – заявила хозяйка.

– Хорошо… - сказал врач, посмотрев на хозяйку, от которой разило перегаром.

В квартиру забежал санитар с носилками и уложил на них Нюрку. Санитар и водитель взяв носилки, пошли по лестнице вниз, а врачи попросили Юрку сопровождать больную. Усевшись в скорую, поставив капельницу больной, врачи поинтересовались у Юрки, что случилось, на это он рассказал о съеденных Нюркой грибах. Водитель, краем уха услышав, прибавил машине газу, а сирена давала преимущество проезда. Хоть и быстро летящая скорая, помощь сотрудников милиции, и капельница с раствором не помогли в спасении жизни Нюрки, она умерла, не приходя в сознание. Водитель сообщил по рации, попросил прибыть судмедэксперта в связи с кончиной больной во время следования.

 Испугавшись Юрка, сидел в скорой, едва дыша. Когда скорая остановилась у подъезда, а врачи и остальные были заняты делами он улизнул под шумок из скорой, миновав столкновение с милицией, торопливо шел подальше от больницы, подальше от стражей порядка, подальше от людей вообще. Ему казалось, что на руках его кровь, как будто даже и смыть ее не возможно. Будто все смотрят на него, смотрят ему в след, знают, кто он и что случилось с ним. Торопливо шагая мимо магазинов, домов, по большим и маленьким улочкам, он быстро шагал на пустырь. Сам не понимая, смотрел на магазины, думал и вспоминал, как они покупали бытовую химию, одеколоны, даже нечто связанное со спиртом, просто содержащее спирт. Все это они пили, употребляли для получения состояния опьянения.

Не заметно для себя Юрка задумывался об этом и подгоняемый мыслью о смерти Нюрки, торопился, бежал подальше от людей, придерживая во внутреннем кармане бутылочку, взятую со стола из дома Шурки. Хотя и случилось непоправимое, алкоголизм и пристрастие к алкоголю берет верх над всем, что может быть обычным человеческим. От новостроек он перебежал через шоссе, миновал реку по мосту, в основном который пересекают электрички, спустившись по насыпи, пошел медленней через очистительные сооружения. Там за ними наметил отдохнуть от всех людей, привести мысли и свое состояние в порядок, выпить остаток дорожайшей жидкости.

Пустырь был единственным спокойным местом, не замечая ничего вокруг, медленно стремился к этому необитаемому уголку большого города, на который часто сваливали мусор и его приходилось вывозить самосвалами. Заваленный пустырь хламом, мусором, строительными и заводскими отходами, то есть свалка была не проходимая для людей, кроме алкоголиков и прочих опустившихся ниже черты человеческого существования.

Край пустыря начинался за линией тополей, выросших и стоящих, как великаны на страже защищающих от наступающей пустоши, создаваемой людьми и самим городом. Отобравшись через полосу тополей, перед Юркой открылась свалка, сотворенная руками и делами человека пустошь. Человек остановился на время и оглядел все пространство вокруг, которое принадлежало ему такому же пустому, как сама территория, радовавшая его взгляд и нутро.

Оглянувшись назад Юрка мысленно увидел весь свой путь, теперь можно было никуда не торопиться, а просто вспомнить улицы наполненными людьми, всей людской суматохой, совершенно не задумывающемся городе о происходящем в нем. Кроме, как суматохи и спешки по своим заботам и делам, работе и отдыху, никто ничего вокруг не замечает, можно подумать другого и вовсе нет. Все заботы и хлопоты, бешеный ритм города, наивность приезжих озирающихся на стройку и торопливость жителей, считающих себя коренными. Просто лишь материал для будущей спешки или дел, так и проводят все время, не замечая ничего необычного рядом. Оглянулся он и обмер, какой все-таки страшный этот город, поглощающий и превращающий людей в белковую массу.

Тихонько шагнув на свалку Юрка, оказался в своей стихии, такой же кучи отбросов, как и он сам, выбившийся из планов и параметров города. Зная, что на праздник рабочие отдыхают на пустыре часто копались пьяницы и тунеядцы, выискивая бутылки и прочую дрянь, и даже старье, но проходя мимо экскаватора Юрка испугался чего-то.

– О, Юрка… – услышал он голос.

Оглянувшись на зов он увидел Гришку копающегося в яме под экскаватором.

– Какими судьбами? – спросил Гришка, вылезая из ямы с авоськой пустых бутылок.

– Да вот тут... – начал было Юрка.

– Сейчас пойдем, сдадим хрусталь и купим выпивку. – перебил его Гришка.

Но вылезти из ямы так и не успел. Ковш экскаватора скользнул вниз, остановил Гришкину жизнь.

* * *

– О, Боже... – воскликнула тетя Маша сжимая руку Аркадия Игнатьевича.

– Ой... – сказала Светка, боязливо озираясь.

Наташа сидела напротив меня и не говорила ни слова, ее глаза смотрели на меня не мигая и с какой-то грустью или может любовью.

– Я улыбнулся, делая перерыв в рассказе, поев немного салату, взяв жаренную ножку, откусил кусок мяса, запил колой, и посмотрел на слушателей.

– Сергей Сергеевич, а что дальше? – спросила Наташа, смотря в глаза, не отводя взгляд.

– Сейчас расскажу… – ответил я улыбаясь.

– Ну и рассказик на Хеллоуин... – засмеялась Светка.

– Слушайте далее…. – сказал я, продолжая рассказ.

 

* * *

Беги если можешь, беги... Можно убежать от людей, можно убежать от настигающего преследования, можно убежать от всего, но никогда не убежать от себя. Так же Юрка увидев шокирующий разум случай, чувствуя охвативший ужас, медленно побежал от места где нашел последние пристанище Гришка. Пытаясь бежать, он прокладывал себе путь руками, раздвигая воздух и все на своем пути. Ноги не слушались, будто ватные и в зыбучем песке, увязнувшие и уставшие от гормонального, адреналинового, прочего выплеска в организм.

Картина стояла перед глазами, будоражила мозг бедного человека, который уже не ощущал реальности и действительности. Единственное подхлестывало его бежать, ужас, страх всего прожитого дня, все случаи происшедшие за короткое время, всплывали из памяти один за одним. Миновав очистные сооружения, миновав линию электрички, миновав песчаный и угольный порты, он бежал уже по дороге между промышленными предприятиями.

Скрыться, хотел Юрка, спрятаться отдышаться и отдохнуть, пусть одному, но забыть весь день и навсегда. Подходя к железнодорожному переезду, он увидел Ваську, сидящего в закутке от дороги. Волей злого случая ему повстречался собутыльник Васька, довольно уже нагрузившийся спиртным едва стоявший на ногах или нагрузившийся до безумия. Остановившись, подумав, Юрка пошел от дороги к закадычному другу.

Васька, завидев собутыльника, обрадовался и позвал жестами, приглашая знакомого подойти. Перепуганный всем случившимся за день Юрка медленно шел от пустыря, он шел и чем-то думал, о чем именно так и не мог вспомнить потом.

– О, Юрка… – сказал он заплетающимся языком.

Юрка поднял взгляд и посмотрел отрешенно, попробовал улыбнуться, но на лице возникла какая-то гримаса вместо улыбки.

– Ты чего? – спросил Васька.

Тут Юрка рассказал, что с ним приключилось и как Нюрка и Гришка пострадали, о том, как он дошел до этого места он не мог вспомнить.

– Надо выпить за них. – сказал Васька, выслушав рассказ Юрки.

– По-моему тебе хватит пить. – ответил Юрка – Во на ели на ногах стоишь.

– Да мне водка как молоко парное. – заявил Васька.

Они сели на лавочку, Васька достал из кармана складной стаканчик и налил водки из бутылки, которая была у Юрки. Опустошив налитое, он поморщился и спросил:

– Откуда у тебя эта водка?

– Нюркина... – ответил Юрка.

– Давай тебе налью… – улыбаясь промямлил Васька.

– Не я не хочу пить. – отказался Юрка.

– Тогда между первой и второй перерывчик не большой. – пошутил Васька, наливая себе еще раз, даже через край.

– О, добро утекает. – забеспокоился Васька.

Уже изрядно набравшийся до встречи с Юркой, Васька и языком шевелить не мог, а тут вообще упал под лавку, вернее даже рухнул. Юрка забеспокоился, начал  тормошить собутыльника, но так ни чего и не добился путного от действий своих. Васька лежал и не шевелился, и Юрке показалось, что даже и не дышал.

Васька упал на зеленую траву, которая покрывала укромное местечко, где часто собирались любители выпить. Не обязательно, что это был в основном контингент из алкоголиков, даже рабочий не против был посидеть и выпить, порой и попадались интеллигенты. Поговорить о жизни, выпить сколько кому надо для настроения, а приходили и сидели, говорили и выпивали все. Вот и даже не брезговали ничем. Собутыльник Юрка побежал на дорогу, пытался остановить проезжавшие мимо машины, то это были такси, то самосвалы и грузовики, но все торопились по работе.

Машины пролетали мимо и не останавливались, водители только притормозив чтоб не сбить человека, медленно объезжали. Они поглядывали на него, как он махал широко расставив руки и выбегал на проезжую часть, чуть ли не кидаясь под колеса автомобилей, чтоб довезти Ваську до больницы и не знал, что тот умирает. Последний самосвал пролетел обдав ищущего помощи пылью и движение на дороге прекратилось, ни одной машины не было в обоих направлениях.

Не зачем уже было кого-то спасать, да некого было уже... Юрка еще не знал, что Васька больше в помощи не нуждается. Юрка бегал по дороге в поисках помощи, но дорога была пуста. Он сел на бордюр и обхватил голову руками, поняв бессилие своего положения, горько заплакал. Огромный город, бурлящий словно улей, а в нем не находится ни одного человека способного помочь другому.

Замерзают люди в снегу, не приходят в сознание, упав от сердечного приступа, склонившись от сильной боли в теле и даже от алкогольного опьянения. Разница не в том, в каком состоянии человек, разница в том, что мимо пробегают. Бегут и думают, зачем надо помочь ведь просто пьяный или псих. Не виноват, что выпил, не виноват, что упал, а виноват, что не помог. Сделанное невнимание и отношение равнодушия, переходит по цепочке, от свидетеля стать таким может каждый. Проезжающий мимо по пустынной улочке наряд милиции, остановился возле Юрки. Милиционеры вышли из машины и подошли к сидящему на почти дороге человеку.

– Что случилось? – спросил милиционер.

– Я убил человека! – ответил Юрка.

– Ты покажи где... – попросил блюститель порядка.

– Там, на полянке... – ответил виновник.

– Посиди в машине, а мы посмотрим. – спокойно сказал милиционер и помог подняться, пройти к машине.

Усадив в Уазик и закрыв дверь, наряд ушел на полянку, и обнаружил там мертвого Ваську.

Конечно, определив, что умер человек не от побоев, не от чего-нибудь еще, а от чрезмерного употребления алкоголя, скажет позже эксперт. А пока Юрку доставят в отделение и ограничат на время свободу до экспертизы, после выпустят за невиновностью, но он будет утверждать об убийстве еще людей и попадет тогда в психушку.

Чрезмерная чувствительность человека, не равнодушное отношение к другим, вызывает одно единственное определение общества, не в порядке с головой видать. Но ведь когда-то приходит время менять мировоззрение и отношение к другим. Лучше это сделать раньше, до той поры, когда не заставит это случай или сама жизнь.

– Бедолага… – сказала Светка.

– Конечно. – согласился я – Ведь его друг отравился, не тем что выпил из бутылки, то была последняя капля совсем для него. Пьянство и алкоголизм никого и никогда не доводил до добра.

– Уж чего-чего Россия всегда пила водку из ведра. – сказал Виктор Юрьевич – На меньшее она не способна.

– Да… – согласился я – Вот и отравился Вася, выпив много на основе спирта.

– Ужасно не люблю похмелье. – сказала Наташа – Очень сильно голова болит утром.

– Самое интересное, что сейчас все делают из спирта, а водка это не спирт с водой, уж тем более не 60 на 40 процентов. – сказал Аркадий Игнатьевич – Формула водки, это пять строчек, а не одна даже, как спирт с аш два о, с водой в простонародье.

– Аркаша, какой ты умный. – сказала тетя Маша и поцеловала Аркадия Игнатьевича в щечку.

Аркадий Игнатьевич улыбнулся и покраснел, тетя Маша положила ему голову на плечо, и обняла за руку.

– А почему он попал в Кащенко? – спросила Наташа.

– Его сначала в милицию забрали, он утверждал, что троих человек убил, а выяснив, что он пьян, сначала в медвытрезвитель. – ответил я – А там санитар и позвонил в Кащенко, усмотрев не только состояние опьянения, а и помешательство Юрия. Попробовал суицидом уйти он сам из жизни, вот и попал к нам в реанимационное отделение

– Ой, а что с собакой то было? – спросила Наташа. – За которой он бегал.

– Собаку-то корейцы съели. – засмеялся Вовка.

– Ужасть... – прошептала Наташа.

– Такая вот история на Хеллоуин. – сказал я улыбаясь.

Все немного посидели молча, обдумывая рассказ, потом посочувствовали Юрию. Наблюдая, как обсуждают все рассказ, наливая спирт в пластиковые стаканчики, Аркадий Игнатьевич улыбался своей даме сердца тете Маше. Она мило смотрела на него и ждала когда он сядет рядышком, положив в его и свою тарелку салат Оливье и салат из печени трески, налила в бокалы холодный компот и коснулась руки Аркадия Игнатьевича. Он ласково наклонился и шепнул что-то на ушко тете Маше.

– А все же... что случилось с собакой? – спросила Света.

– Да. Очень интересно... – согласились все в один голос, смотрели на меня, ожидая ответа.

Улыбнувшись, сделав небольшую паузу, я оглядел всех присутствующих и весело ответил:

– Никакой собаки и не было, просто придумал для пущей таинственности и мистики.

Взгляды сослуживцев были совсем удивленные, и если бы запечатлеть все на фотографию, она точно заняла достойное место в любой галерее искусства.

– Ну и трепач ты Серега. – воскликнул Вовка.

– А мне собачку жалко. – засмеялась Света.

– Очень жалко... – согласилась Наташа и залилась вместе с подругой звонким смехом. Все подхватили почин и долго смеялись до слез.

– Ой... Сережа уморил. – вытирая слезы, сказал сквозь смех рентгенолог Виктор Юрьевич.

В это время мгновенно потух свет во всем здании, выглянув в окно, заметил, что обесточен весь район. Не каждое дежурство проходит без нюансов, и этот вечер тоже он случился. Отключился свет, а мне надо было проверить аппараты, к которым подключены в реанимации пациенты.

– Мне надо обойти реанимационное отделение. – сказал я, достав фонарик из кармана, ответил себе путь, чтоб пройти и никого не задеть.

Тетя Маша достала из тумбочки свечи и поставила их на стол. Наташа и Света быстро зажгли свечи и в помещении создалась более теплая обстановка, еще теплей чем была до отключения энергии. Выходя из ординаторской, я заметил взгляд, которым смотрела на меня Наташа. Не придав значения, улыбнулся и торопливо вышел. Поднимаясь по лестнице, освещал себе путь, думал о хорошем вечере и довольно теплом отношении всех друг к другу.

На дежурстве нашем всегда так, женщины и мужчины относятся ко всем замечательно, никто не обсуждает никого, а наоборот рады за хорошее происходящее вокруг. Обстановка персонала благотворно влияет на пациента и его выздоровление. Самое главное в этом и заключено в больнице, лечить пациентов, помогать им, давая лекарство и самым главным надежду, без которой тяжело всем.

Поднявшись на второй этаж, минуя другие палаты, заглянул в каждую, прошел до отделения реанимации. Тихонько открыл дверь и вошел в отделение. Все аппараты уже переключились на автономный источник питания, проверил у каждого больного капельницы с раствором. Все было в идеальном порядке, даже если не стоило беспокоиться, проверить было надо и это дело врачебной этики.

"Что же..." – подумал я – "Не мешает немного отдохнуть. Тем более при подаче электроэнергии, дежурное освещение меня разбудит." Свободная кровать всегда есть в реанимации, даже для самого персонала или для родственников желающих быть со своим родным человеком рядом.

Тихо подошел к шкафу, достал из него одеяло и подушку, направился к свободной кровати. Что-то очень в темноте показалось знакомым, ощутив всем естеством, что рядом находится кто-то еще... Подумав о Наташе, заметил, что именно это совпало с образом того кого-то.

Аппараты тихонько мерцали, но их автономный свет был очень тусклым, чтоб осветить темноту. Не доставая фонарик из кармана халата, который положил во время осмотра отделения реанимации, мелкими шажками приближался к койке для персонала.

Тихонько сохраняя расстояние, чтоб не задеть предметы вокруг. Свет луны не проникал через жалюзи совсем, чтоб не мешать и не быть раздражителем для больных реанимации. А, как чуток бы хотелось, чтоб луна осветила помещение. Медленно приблизившись к предмету своего пути, тихонько положил одеяло на край койки, а прежде чем положить подушку, остановился и пригляделся в кромешную темноту.

Мало кто знает, что медицинские койки устроены для человека и имеют своеобразную конструкцию, но что-то было иначе во всем. Взгляд медленно привык и адаптировался к исключительной темноте, совпадая с чувствами, все вырисовало красивую и прекрасную картину. Услышав, знакомый и нежный голос, это была Наташа, не даром думал о ней, а она на меня посматривала весь вечер.

Все что произошло потом, совсем другая история и очень приятная для нас обоих.

 

 

THE END